С.Кириенко: Сейчас угрозу могут представлять все шесть блоков АЭС «Фукусима»
«Я собрал вас для того, чтобы поговорить по ситуации, которая складывается у наших соседей, имея в виду, что это непосредственно близко от российских границ. Да и в целом, судя по всему, непростые последствия ожидают наших японских друзей. Так или иначе это будет отражаться и на мировой экономике, и на состоянии окружающей среды – прежде всего, конечно, Японских островов. Давайте поговорим и об этом в более широком плане. Начнем с той ситуации, которая на данный момент времени, по имеющимся у нас данным, складывается на атомной электростанции», – начал совещание В.Путин.
«То, что сейчас я буду докладывать, построено не только на полученной нами информации из Токио от японских коллег, из МАГАТЭ, из Всемирной ассоциации, но и на нашем собственном моделировании, потому что информация, которую нам коллеги дают, к сожалению, либо сильно отстает по времени, либо она заведомо недостаточна. Но с учетом того, что мы сформировали такой аналитический центр, который позволяет это моделировать, мы понимаем сегодня ситуацию следующим образом. Если позволите, Владимир Владимирович, я Вам тогда даже изображу. Картинки у нас такие… На этой станции шесть блоков: три из этих блоков находились в нерабочем состоянии, они были расхоложены и находились в ремонте, три блока работали», – сообщил глава «Росатома» Сергей Кириенко.
«И они представляют угрозу»? – спросил премьер.
«К сожалению, сейчас могут представлять угрозу все шесть. Я доложу почему. На первом этапе конструкция блока примерно следующая. Есть сам корпус реактора, в котором находятся стержни. В обычном состоянии эти стержни должны быть полностью покрыты водой. Что у них произошло? Поскольку сначала исчезло электропитание из-за землетрясения, а потом цунами разрушило приводы, в систему охлаждения аварийных дизель-генераторов перестала поступать вода», – продолжил С.Кириенко.
«То есть землетрясение разрушило нормальную рабочую систему охлаждения, а цунами разрушило аварийную систему»? – уточнил В.Путин.
«Точно так. После этого включились аккумуляторы, но их хватает на семь-восемь часов. За это время надо подать каким-то образом питание водой. У них не получилось, и в результате этого, за счет того, что вода стала выкипать, температура повышалась. Они обязаны были открыть клапаны, иначе просто разорвало бы давлением корпус. Стал падать уровень воды, то есть часть стержней осталась не покрыта водой. В той зоне, где она не покрыта водой, начинается плавление этих стержней. Собственно, вот отсюда пошли взрывы на первом и третьем блоках, потому что при плавлении стержней цирконий с паром создает пароциркониевую реакцию с выделением водорода», – ответил С.Кириенко.
«И стержни, как пластилин, оплавляются и сползают вниз»? – спросил В.Путин.
«Да, сползают вниз, именно так. А соответственно, пошел (сейчас я дорисую здесь картинку дальше)… Вокруг этого есть защитный контаймент (это герметичная оболочка с соответствующим фундаментом), который защищает от выхода продуктов распада. Вокруг этого – железобетонная герметичная конструкция, и вокруг этого есть еще общестроительная конструкция, внешнее сооружение здания. Что у них происходило? Когда пошел этот пар, они вынуждены были сначала сбросить его в контаймент. Когда давление в контайменте стало нарастать, они вынуждены были его сбросить, и он ушел наверх, под крышу основного здания. Собственно, здесь и произошел взрыв на первом блоке – это картинка первого блока. Здесь произошел взрыв, который разрушил верхнюю часть внешнего обустройства здания, но и корпус реактора. Защитный контаймент на первом блоке уцелел, поэтому выброс, который идет в атмосферу, – это выброс собственно продолжающихся этих газов, которые идут с паром. Это в основном короткоживущие изотопы», – пояснил глава «Росатома».
«Период полураспада у них несколько часов, да»? – уточнил премьер.
«Там несколько часов, Владимир Владимирович. Основной здесь – это йод-131: у него восемь суток. Но все равно это восемь суток. С учетом того, что в основном это уносится в сторону океана, то это довольно быстропроходящий след. Облако после взрывов на первом, третьем и втором шло в сторону Токио. До Токио дошло на уровне максимально тихом – в Токио было 400 микрорентген в час, – это примерно как в салоне самолета. Через несколько часов после прохождения этого пика в Токио было 40 микрорентген – это всего в 2 раза выше природного фона, как на любой гранитной набережной. Примерно такой уровень», – пояснил С.Кириенко.
«Это никак не угрожает жизни и здоровью людей»? – спросил В.Путин.
«Нет, никак. Если это 400 микрорентген краткосрочных – это вообще никак не угрожает, а уж 40 – это вообще нормальная ситуация. Люди живут на территориях, где выше этого, всю жизнь», – ответил С.Кириенко.
«Это, собственно, первый блок. Ситуация такой сейчас здесь и остается. По всем оценкам, корпус реактора цел и он защищает корпус контаймента. Цел, но продолжается выброс пара. Они продолжают закачку воды. Им не удалось, по их собственным оценкам и нашим оценкам, полностью закрыть зону. Они заливают водой и реактор, и они заливают водой внутри защитной оболочки, для того чтобы охладить реактор снаружи. Это первый блок и третий блок. Такая ситуация на первом и третьем блоке этой станции. Теперь второй блок. На втором блоке ситуация оказалась хуже. На втором блоке им не удалось удержать подпитку водой корпус ректора. У них заклинил клапан, через который они прокачивали. Они просто пожарными машинами, поскольку электроэнергии у них нет, закачивали воду. Заклинило этот клапан – они не смогли это устранить. В результате этого у них вода в корпусе реактора исчезла совсем. Произошло расплавление активной зоны. По нашему пониманию, активная зона проплавила…», – продолжил он.
«Прожгла», – уточнил В.Путин.
«Прожгла корпус реактора. Это то, что мы докладывали Вам вчера вечером. У них вода исчезла к вечеру. В общем, счет шел на часы: 3-5 часов должно было проплавить корпус ректора. Это произошло сегодня ночью. Мы понимаем, что если такую же картинку нарисовать про второй блок, то это будет вот такая ситуация на сегодняшний день. Расплав активной зоны прошел корпус реактора и, собственно, вышел из корпуса реактора и находится в защитном контайменте. Здесь, будь то железобетонные конструкции, которые он не прошел… Но здесь сегодня есть один из вопросов угрозы, потому что если он будет проплавлять железобетон, то возникнут риски прохождения этого дальше, в землю», – пояснил С.Кириенко.
«Значит, и в подземные воды»? – спросил глава российского правительства.
«Да. Здесь у них на втором блоке, когда это произошло – произошел сегодня ночной взрыв. По нашему пониманию, поскольку этот взрыв произошел уже в контайменте, вышло все из корпуса реактора. Этот взрыв нарушил целостность оболочки корпуса, нарушил целостность контаймента и разрушил верхнюю часть внешней обстройки. Поэтому отсюда сегодня может идти наибольшая активность. Конечно, основная активность осталась в корпусе контаймента. Но выходящие отсюда газы тащат с собой довольно приличный уровень радиоактивности, хотя он тоже в первую очередь состоит из короткоживущих изотопов, и выходит только незначительная часть долгоживущих и тяжелых изотопов. Только часть их выносится вместе с паром. Продолжает идти пар, и часть их выносится вместе с паром. Поскольку японцы накачивали сюда воду, то здесь остаточная вода была и пар идет», – продолжил глава «Росатома».
«Но это не взрыв самого водорода»? – поинтересовался премьер.
«Нет, это не взрыв, связанный с ядерной реакцией. И в общем, по всем расчетам наших специалистов, этот взрыв здесь невозможен, если только чего-то от нас не скрывают наши японские коллеги. Но мы исходим из того, что мы все за них сегодня моделируем, поэтому понимаем всю ситуацию», – сказал С.Кириенко.