Новые задачи для мирного атома – в подмосковной Дубне начался запуск обновлённого ректора, способного дать ответы на самые последние и актуальные вопросы современности: от прогнозирования землетрясений до исследования многослойных наноструктур. В чём наши ядерщики по прежнему впереди планеты всей?

124 километра от Москвы. О том, что происходит в неприметном здании в центре Дубны, нобелевский лауреат, американский физик Ричард Фейнман восхищённо говорил: русские дёргают за хвост спящего дракона. Дракона, впрочем, дёргать было бы не так опасно, как то, что находится под этим залом управления. Дубнинский исследовательский ядерный реактор «ИБР-2».

Центнер плутония уже тлеет прямо под ногами инженеров. Начальник смены Владимир Пластинин, седой как лунь – всю жизнь верхом на ядерном драконе. Он ещё в 1960-м запускал самый первый реактор, «ИБР-1».

«Это было по тем временам событием. Такого импульсного реактора в мире не было», — вспоминает начальник смены реактора «ИБР-2» Владимир Пластинин.

Того, что придумали в середине 1950-х физики Дмитрий Блохинцев и Илья Франк, никто в мире повторить не смог. Идея простая и дерзкая: возле активной – топочной – зоны реактора вращались диски с урановыми вкладышами, при их совмещении происходил как бы короткий ядерный взрыв с выбросом нейтронов, как у атомной бомбы. Эти «лучи смерти» и оседлали исследователи.

«Нейтронное рассеяние позволяет проводить исследования на уровне от атомарных до уровня 100 нанометров. На атомарном уровне позволяет расшифровывать структуру и то, как атомы и молекулы расположены в пространстве, и как они движутся в пространстве», — поясняет директор лаборатории нейтронной физики Объединённого института ядерных исследований г.Дубны Александр Белушкин.

Нынешний реактор «ИБР-2» запустили ещё в 1984 году. Принцип тот же – стальные лопасти, вращающиеся возле зоны с ядерным топливом. Только допуски безопасности сократились до микрон, а мощность выросла до пяти Чернобылей в секунду. Реактор проработал 22 года. Физики, химики, биологи, геологи, материаловеды из 30 стран ежегодно проводили на нём до 300 экспериментов. Но к 2006-му году ядерное топливо в реакторе выгорело, а сам он набрал колоссальную дозу радиации. Четыре года длилась замена оборудования. На днях начался пуск обновлённого «ИБР-2».

Вход в активную зону реактора категорически запрещён – ядерное топливо уже загружено. Грудой бетонных блоков, как шубой, укутан нейтронный пучок, приходящий на экспериментальную площадку, она внизу.

Святая святых, передовая современной науки – бункер на острие нейтронного пучка, один из 13-ти вокруг реактора.

— Вот отсюда у нас идёт падающий нейтронный пучок, сюда мы вставляем камеру высокого давления, здесь у нас находится образец. Если тело попадёт в пучок, то, конечно, нейтронная мощность тут очень большая, будут, конечно, очень серьёзные повреждения.
— То есть, фактически это нейтронная пушка?
— Ну, в каком-то смысле да, её мы используем в мирных научных целях, — объясняет начальник научно-экспериментального отдела нейтронных исследований и конденсированных сред Объединённого института ядерных исследований г.Дубны Денис Козленко.

В контейнере при чудовищном давлении в 50 тысяч атмосфер рождается новый материал, которого ещё нет на Земле. Нейтронное излучение расшифрует его свойства. А в соседнем бункере настраивают мощнейший электромагнит – на этом стенде будут облучать живые организмы.

«Дальше мы смотрим за изменениями – что будет происходить под действием сильного магнитного поля. Вы знаете, что Гейм получил Шнобелевскую премию за исследование левитации лягушки в сильном магнитном поле», — отмечает руководитель группы малоуглового рассеивания Александр Куклин.

К сентябрю реактор должен заработать в полную мощность. Этого с нетерпением ждут исследователи 18-ти стран-участниц объединённого института Ядерных исследований в Дубне.

«Запланированы исследования в области геофизики, очень большой комплекс работ по прогнозированию землетрясений», — подчёркивает Александр Белушкин.

И последнее. В отличие от американского и японского исследовательских реакторов, требующих загрузки нового и утилизации отработанного топлива каждый месяц, дубнинский импульсный реактор проработает на ведре плутония как минимум 25-30 лет.